Роль социально-гуманитарного фактора во внешней деятельности Южной Кореи в контексте корейского урегулирования

В условиях развития социально-гуманитарного измерения мировой политики возникают возможности для усиления роли и влияния «средних держав» в международных отношениях, в связи с чем анализ подходов и политики этих стран по использованию социально-гуманитарного фактора с целью балансирования в условиях существующего мирополитического баланса сил и обеспечения их внешнеполитических интересов является необходимым для понимания и оценки политических возможностей подобных стран на мировой арене. Целью данной статьи является выявление особенностей деятельности Южной Кореи в социально-гуманитарной сфере мировой политики с точки зрения южнокорейских внешнеполитических интересов. Исследовательский вопрос состоит в определении роли социально-гуманитарного фактора и, в частности, публичной дипломатии во внешней деятельности Южной Кореи в контексте корейского урегулирования. В результате исследования выявлено, что, используя публичную дипломатию и национальный брендинг в качестве инструментов конструирования роли Южной Кореи как «средней державы», южнокорейское руководство стремится обеспечить стране участие в создании норм и правил в различных областях глобального управления. Южная Корея продвигает дискурс, который способствует конструированию и укреплению её статуса «средней державы», а также формированию соответствующей национальной идентичности. Ключевой задачей публичной дипломатии Южной Кореи является продвижение южнокорейской позиции по корейскому урегулированию. В частности, Южная Корея активно вовлечена в публично-дипломатическую деятельность по корейскому вопросу в отношении США, позиция которых является одной из ключевых для его решения. В ходе анализа роли социально-гуманитарного измерения в межкорейских отношениях продемонстрировано, что различные южнокорейские администрации приоритезировали различные функции социально-гуманитарного фактора. При консервативных администрациях акцент делался на информационном давлении на КНДР, при этом развитие межкорейских отношений ставилось в зависимость от денуклеаризации Северной Кореи. Прогрессивные администрации предпочитали использовать подход вовлечения КНДР в социально-гуманитарные и экономические связи. В первом случае итогом становились откат в межкорейских отношениях и дальнейшее наращивание военной ядерной программы КНДР. Во втором случае социально-гуманитарная область была и остаётся измерением, в котором существуют перспективные возможности взаимодействия, выгодного обеим сторонам. Кроме того, можно сделать вывод, что социально-гуманитарный фактор в межкорейских отношениях служит подушкой безопасности и трамплином в периоды обострения межкорейского конфликта и возникновения необходимости найти выход из тупика.

1. Anholt S. 2013. Beyond the Nation Brand: The Role of Image and Identity in International Relations. Exchange: The Journal of Public Diplomacy. 2(1). P. 6-12.

2. Aronczyk M. 2013. Branding the Nation: The Global Business of National Identity. London: Oxford University Press. 256 p.

3. Bajenova T. 2018. Rescaling Expertise in EU Policy-Making: European Think Tanks and their Reliance on Symbolic, Political and Network Capital. Globalisation, Societies and Education. 17(1). P. 61-77. DOI: 10.1080/14767724.2018.1540926

4. Bátora J. 2005. Public Diplomacy in Small and Medium-Sized States: Norway and Canada. Cligendael Discussion Papers in Diplomacy. Vol. 97. 24 p.

5. Bennett Bruce W. 2013. Preparing for the Possibility of a North Korean Collapse. RAND Corporation.

6. Cull N. 2012. ‘Bulging Ideas’: Making Korea’s Public Diplomacy Work. Issue Brief of Asan Institute for Policy Studies. No. 37.

7. Henrikson A.K. 2005. Niche Diplomacy in the World Public Arena: the Global ‘Corners’ of Canada and Norway. In The New Public Diplomacy. Soft Power in International Relations. New York: Palgrave Macmillan. P. 67-87.

8. Howe B. 2015. Development Effectiveness: Charting South Korea’s Role and Contributions. In Middle-Power Korea. Contributions to the Global Agenda. Washington: Council on Foreign Relations Press. P. 21-43.

9. Melissen J., Kim Hwa-Jung. 2018. South Korean Diplomacy between Domestic Challenges and Soft Power. World Economy Brief. 8(23). DOI: 10.2139/ssrn.3299389

10. Melissen J., Sohn Yul. 2015. Understanding Public Diplomacy in East Asia: Middle Powers in a Troubled Region. New York: Palgrave Macmillan. 283 p.

11. Mo Jongryn. 2017. South Korea’s Middle Power Diplomacy: A Case of Growing Compatibility between Regional and Global Roles. International Journal: Canada’s Journal of Global Policy Analysis. 1(4). P. 587-607. DOI: 10.1177/0020702016686380

12. Oh Chong Jin. 2012. Security Conditions and Regional Competition in East Asia after the New Millennium: A South Korean Perspective. Perceptions: Journal of International Affairs. 17(4). P. 105-128.

13. Schwak J. 2016. Branding South Korea in a Competitive World Order: Discourses and Dispositives in Neoliberal Governmentality. Asian Studies Review. 40(3). P. 427-444. DOI: 10.1080/10357823.2016.1193474

14. Snyder S.A. 2015. Introduction. In Middle-Power Korea. Contributions to the Global Agenda. Washington: Council on Foreign Relations Press. P. 1-7.

15. Денисов В.И. 2015. Ядерная проблема Корейского полуострова: есть ли выход из тупика? Международная аналитика. № 1. С. 182-193.

16. Лебедева М.М. 2018. Развитие социальной и гуманитарной проблематики в международных исследованиях: российский ракурс. Вестник МГИМО-Университета. 58(1). С. 7-25. DOI: 10.24833/2071-8160-2018-1-58-7-25

17. Толорая Г.Д., Торкунов А.В. 2016. Ракетно-ядерная угроза на Корейском полуострове: причины и меры реагирования. Полис. Политические исследования. № 4. С. 131-146. DOI: 10.17976/jpps/2016.04.11