Стратегия балансирования во внешней политике Турции

В стремительно изменившемся после начала специальной военной операции России на Украине мире есть одна страна, политика которой, меняясь ситуационно, остаётся прежней. Это Турция. Переход к наступательной активности во внешней политике Анкары с середины 2010-х гг. отражает претензию Р. Эрдогана на новое место страны в системе международных отношений и нацелен на укрепление харизматической и рациональной легитимности его власти. Отличия внешней политики Турции в настоящее время от политики до 2010-х гг. заключаются в более активном применении военной, экономической или иной материальной силы либо угрозы силой с целью решить пять внешнеполитических проблем: «Курдский вопрос»; «Эгейский вопрос»; возвращение Турции на территории, закреплённые в клятве «Misak-i Milli»; выход из тупикового положения в интеграции с ЕС; преодоление неравноправности союзнических отношений с США с целью удовлетворить антиамериканский национализм.
В статье ставится цель проанализировать внешнюю политику Турции с момента вмешательства во внутренний конфликт в Сирии в 2014–2015 гг., определить, какие расчёты (стратегии) лежали в максимизации силы (её применении или угрозе применения), и выяснить, почему наступательная политика Анкары не вызывает появления балансирующей коалиции в соответствии с теорией неореализма в международных отношениях. Анализ опирается на теорию неореализма и переговорную модель войны («Bargaining model of war»). Вывод данного исследования состоит в том, что целью политики Р. Эрдогана является перераспределение влияния в пользу Турции как в отношениях с ключевыми партнёрами-противниками (США, ЕС, Россией), так и с региональными державами посредством достижения доминирования «переговорной силы» (bargaining power) Турции за счёт использования противоречий между конкурирующими между собой – и поэтому взаимно уравновешивающими друг друга – государствами, которые одновременно выступают в качестве партнёров и оппонентов Турции. Демонстрация силы компенсирует несговорчивость партнёров-противников и служит инструментом убеждения в том, что их издержки на сдерживание Турции будут больше, чем стоимость уступки. Перераспределение силы в пользу Турции за счёт такой стратегии не приводит к формированию сдерживающей коалиции, так как ей удаётся поочерёдно перебалансировать одних возможных участников такой коалиции с помощью сближения или угрозы сближения с конкурирующими с ними другими возможными участниками сдерживающей коалиции, что согласуется с «переговорной моделью войны».

1. Cook A. 2018. Neither Friend nor Foe: The Future of U.S.-Turkey Relations. New York: Council on Foreign Relations. 28 p.

2. Fearon J.D. 1995. Rationalist explanations for war. International Organization. 49(3). P. 379-414.

3. Hameed A. Hassan. 2019. From Border Security to National Security: Change in Turkish Foreign Policy Towards the Middle East After 2016 (A Realistic Perspective). Tikrit Journal for Political Science. P. 411-433. DOI: 10.25130/poltic.v0i0.173.

4. Mearsheimer J.J. 2001. The Tragedy of Great Power Politics. New York: W.W. Norton & Company. 568 p.

5. Reiter D. 2003. Exploring the Bargaining Model of War – Perspectives on Politics. Perspectives on Politics. 1(1). P. 27–43.

6. Schweller R.L. 1998. Deadly Imbalances: Tripolarity and Hitler's Strategy of World Conquest. Columbia University Press. 267 p.

7. Van Evera S. 1999. Causes of War: Power and the Roots of Conflict. Ithaca. New York: Cornell University Press. 288 p.

8. Walt S. 1986. The Origins of Alliances. Ithaca: Cornell University Press. 336 p.

9. Walt S. 2002. The Enduring Relevance of the Realist Tradition. Katznelson I., Milner H.

10. Political Science: State of the Discipline III. Norton. P. 197-230.

11. Waltz K.N. 1979. Theory of International Politics. Reading: Addison-Wesley Publishing Company. 251 p.

12. Аватков В.А. 2019. Идейно-ценностный фактор во внешней политике Турции. Вестник МГИМО-Университета. 12(4). С. 113-129. DOI: 10.24833/2071-8160-2019-4-67-113-129.

13. Аватков В.А., Кочкин М.В. 2016. Основные направления кризиса во внутренней и

14. внешней политике Турецкой республики. Вестник МГИМО-Университета. 2(47). P. 7-14.

15. Аватков В.А., Сбитнева А. 2020. Политический курс современной Турции. Главные особенности внутренней и внешней политики 2019 г. Свободная мысль. 2(1680). С. 115128.

16. Шлыков П.В. 2018. Трансформация роли Турции в борьбе с международным терроризмом на Ближнем Востоке. Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. No2. С. 53-73.

17. Давыдов А.А. 2019. Системный кризис американо-турецких отношений при Д. Трампе. Вестник МГИМО-Университета. 12(4). С. 145-160. DOI: 10.24833/2071-81602019-4-67-145-160

18. Конышев В.Н. 2020. Неоклассический реализм в теории международных отношений. Полис. Политические исследования. No4. С. 94-111. DOI: 10.17976/jpps/2020.04.07

19. Свистунова И.А. 2016. В поисках новой модели: отношения Турции и США в сфере безопасности. Вестник МГИМО-Университета. 2(47). С. 53-61. DOI: 10.24833/2071-81602016-2-47-53-61

20. Свистунова И.А. 2018. Региональная политика Турции: стратегия в отношении стран Африки. Проблемы национальной стратегии. 4(49). С. 67-80.

21. Свистунова И.А. 2020. Балканская политика Турции: роль этно-конфессиональных меньшинств. Современная Европа. 4(97). С. 61-71. DOI: 10.15211/soveurope420206171

22. Цыганков П. А. 1994. Политическая социология международных отношений. Глава V. Закономерности международных отношений. Содержание закономерностей международных отношений. Москва: Радикс. С. 67-78.