Статья посвящена истории трансграничного радиовещания Лиги Наций (ЛН) в 1930-х гг. и воздействию нейтралитета Швейцарии как принимающей страны на международную организацию. Документы из недавно оцифрованного и открытого архива ЛН в Женеве проливают свет на эту историю, в которой из небольшого конфликта интересов созрел серьёзный политический кризис и международноправовой прецедент, показавший, какое влияние на международную организацию может оказать небольшая принимающая страна. Создатели ЛН надеялись, что Женева предоставит лучшие условия для успешной работы организации, включая современные технические средства связи со всем миром. Однако появлению у Лиги собственного радиовещания помешал швейцарский нейтралитет. В середине 1920-х гг. в ЛН поняли, что в экстренных случаях штаб-квартира в Женеве не имела ни хорошей связи, ни транспортного сообщения, ни своей радиостанции. 21 мая 1930 г. было подписано базовое Соглашение о создании совместного предприятия ЛН и радиостанции Radio-Swiss. Трансляции радиостанции ЛН Radio-Nations начались 2 февраля 1932 г., в день начала работы Конференции по сокращению и ограничению вооружений. В мае 1938 г., в связи с назреванием конфликтов в Европе, Швейцария решила перейти к полному нейтралитету в рамках Лиги. В Федеральном совете страны обсуждали возможность приостановки действия соглашения от 21 мая 1930 г. и поддержки Radio-Nations. Неожиданно 3 ноября 1938 г. руководство ЛН в Женеве направило в Федеральный совет Швейцарии письмо, высказав в нём пожелание пересмотреть конвенцию 21 мая 1930 г. Ситуация вокруг ЛН и Radio-Nations изменилась после начала Второй мировой войны. Правительство Швейцарии решило не заключать новое соглашение с ЛН и  закрыть Radio-Nations со 2 февраля 1942 г. Швейцарское правительство, оберегая нейтралитет своей страны, внимательно наблюдало за событиями войны. На фоне успехов нацистской Германии на фронтах Берн принимал самые жёсткие меры в отношении ЛН, придерживаясь неуступчивой дипломатии. С 1943 г. отношение Берна к ЛН и разделу собственности Radio-Nations начало меняться, и удалось решить несколько финансовых вопросов. В 1947 г. ликвидационная комиссия ЛН передала остатки Radio-Nations и её радиоволны ООН.

В конце 1979 г. после захвата американского посольства в Тегеране сторонниками верховного лидера Исламской Республики Иран аятоллы Р. Хомейни (4 ноября) и ввода советских войск в Афганистан (25 декабря) Соединённые Штаты столкнулись с необходимостью существенной корректировки своего курса на Ближнем и Среднем Востоке. Аналитические, разведывательные и военные структуры США в поисках ответа на возникшие в связи с иранским и афганским кризисами вызовами задействовали различные ресурсы. В качестве одного из потенциальных рычагов влияния на развитие ситуации в регионе рассматривался курдский фактор. Аппарат СНБ, Государственный департамент, ЦРУ и Министерство обороны США анализировали курдское движение на предмет возможности его использования в собственных интересах. На основе документов Государственного департамента, Совета национальной безопасности и Центрального разведывательного управления в статье прослеживаются этапы выработки политики США в отношении движения курдов и его использования для достижения стратегических целей Вашингтона в условиях наиболее острой фазы иранского и афганского кризисов. Обосновываются выводы о том, что изначальная ошибочная оценка событий в Афганистане и Иране как воплощения продуманной цельной советской стратегии продвижения в район Персидского залива стала главной причиной несостоятельности расчётов Администрации Картера на использование курдов в качестве силы, способной противостоять режиму Хомейни и нерелевантности выводов о слабости иранского политического режима. Колебания в отношениях Вашингтона с Тегераном не способствовали выработке чёткой линии на афгано-иранском направлении. 

Статья посвящена анализу феномена «исламского социализма» в Пакистане и его влияния на современную внутреннюю и внешнюю политику государства. В качестве методологической основы автором избран подход, сочетающий критическую теорию, теорию элит и историческую социологию международных отношений. Их сочетание позволило выявить логику целеполагания представителей политического класса, деконструировать пакистанскую государственность, выделяя социальные группы, влияющие на выбор траектории его развития, оценить объективное влияние прошлого на характер действий рассматриваемых социальных групп, а также проанализировать попытки конструирования прошлого в политических целях. В статье последовательно рассматриваются истоки дискурса «исламского социализма», предпринимается попытка критического осмысления выбранного элитами Пакистана основания для создания «государства мусульман». В этой связи прослеживается эволюция дискурса в первые десятилетия независимости страны и указываются причины, побудившие правительство прибегнуть к модели «исламского социализма. Рассматривается имплементация курса «исламского социализма» в годы правления Зульфикара Али Бхутто (1971-1977 гг.) и выделяются причины его неудач, приведших к военному перевороту. Анализируется внутренняя и внешняя политика Пакистана и вызванные в ней изменения с принятием концепции «исламского социализма», оказавшиеся актуальными и после отказа от рассматриваемой модели развития. Автор приходит к выводу, согласно которому сконструированный пакистанскими элитами с ориенталистским типом мышления «исламский социализм» стал ситуативным ответом на вызванный внешними и внутренними факторами кризис пакистанской государственности, однако этот же ситуативный ответ парадоксальным образом закрепил ключевые векторы внешней политики Пакистана, а именно – отношения с КНР и исламским миром, которые впоследствии стали восприниматься как объективно обусловленные императивы внешней политики Пакистана. 

В статье рассматриваются вопросы обеспечения водной безопасности стран Каспийского региона в рамках формирования комплексного подхода к управлению трансграничными ресурсами пресной воды с учётом их устойчивого развития. Автором анализируется текущее состояние управления водными ресурсами на крупных трансграничных реках Каспийского бассейна, выявляются ключевые аспекты водной политики стран региона, а также устанавливается связь прикладных аспектов водной безопасности с концепцией устойчивого развития. В рамках исследования выявляются основные риски обеспечения водной безопасности для государств Каспия, основным из которых становится масштабная реализация гидроэнергетических проектов в странах верхнего течения крупных трансграничных рек. Неконтролируемое возведение плотин в верховьях приводит к целому ряду климатических изменений, включая обмеление рек в нижнем течении, истощение подземных вод, изменение режима осадков, засухи и др. Ситуация осложняется экологическим состоянием гидрологических систем, связанным с загрязнением водных ресурсов сточными водами и сельскохозяйственными удобрениями. Сооружение плотин в верховьях крупных рек, впадающих в Каспий, нарушит гидрологическое равновесие не только одного водного объекта, но и всей системы в целом. Урегулировать данную проблему возможно только с использованием механизмов многосторонней гидродипломатии и международного водного сотрудничества.

В качестве дополнительного решения в рамках возникающего водного дефицита в статье рассматриваются преимущества и недостатки опреснения, при этом отмечается, что для замкнутой гидрологической системы Каспийского моря процессы опреснения являются хоть и неизбежным, но далеко не лучшим с точки зрения экологии решением.

В статье анализируется потенциал латиноамериканских стран по укреплению своего присутствия в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР или Индо-Пацифика). Теоретической основой исследования выступили положения «периферийного реализма» аргентинского политолога Карлоса Эксуде, получившие распространение в Латинской Америке на рубеже XX–XXI вв., а также концепции «активного неприсоединения», разрабатываемой Карлосом Фортином, Хорхе Гейне и Карлосом Оминами. Развитие взаимодействия между странами Латинской Америкой и Азии – это пример политики многовекторности, которой сегодня стремятся следовать большинство государств развивающегося мира. Страны Латинской Америки всё отчётливее дистанцируются от свойственного им прежде тяготения к ведущим мировым державам, предпочитая выстраивать равноправные и многосторонние связи со всеми участниками международных отношений. В этом контексте концепция ИТР, включающая Индию и Японию, может быть востребована ими как альтернатива традиционному видению Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) с ориентацией на Китай. 
Основное внимание в статье уделено четырём странам латиноамериканского континента, имеющим выход к тихоокеанскому побережью: Колумбии, Мексике, Перу и Чили. Выявлены ключевые направления сотрудничества этих стран с крупнейшими странами ИТР: Индией, Японией и Южной Кореей. Сегодня в наибольшей степени на Восток ориентированы Чили и Перу. Значительным потенциалом по выстраиванию транстихоокеанского партнёрства обладает Мексика в силу своего уникального географического положения на пересечении атлантических и тихоокеанских маршрутов. Мексика, Колумбия, Чили и Перу входят в Тихоокеанский альянс – интеграционное объединение, нацеленное на сближение с азиатскими странами. В статье показана его ведущая роль в формировании партнёрства между Латинской Америкой и ИТР. Перспективы сближения двух регионов заложены в расширении двустороннего сотрудничества, а также усилении взаимодействия тихоокеанских экономических мегаблоков (ВРЭП, ВПТПП) с Латинской Америкой. После того, как Мексика, Перу и Чили ратифицировали ВПТПП, четыре континента 
Тихого океана впервые оказались объединены одним соглашением. Несмотря на то, что в официальном дискурсе четвёрки концепция ИТР не принята, включение стран Латинской Америки в интеграционные процессы в Азии будет способствовать продвижению их экономических интересов и усилению их политической значимости на мировой арене.

В последние годы на фоне динамики устойчивого роста объёмов денежных перечислений, поступающих из мигрантских сообществ в страны происхождения, перед развивающимися государствами всё острее встаёт потребность создания и совершенствования институциональных механизмов, которые позволили бы направить эмоциональную привязанность участников диаспор для реализации национальных экономических интересов. В рамках статьи рассматривается роль фактора мигрантских перечислений в выстраивании диаспоральных политик государств в Африке. Подробно изучены две группы из восьми стран – лидеров по доле мигрантских перечислений в ВВП и по абсолютному объёму подобных денежных и натуральных поступлений (Гамбия, Египет, Кения, Лесото, Марокко, Нигерия, Сомали, Южный Судан). Основными критериями сравнения выступают три группы инструментов и практик взаимодействия, направляющих мигрантов стран с диаспорами: формально-институциональные, экономические и социально-культурные. В процессе исследования авторы опираются на неоинституциональный подход, понимая под диаспоральной политикой набор упорядоченных практик в ряде смежных отраслей государственного управления. Сравнение, последовательно проведённое как внутри, так и между группами кейсов, позволяет констатировать существование различных траекторий развития механизмов сотрудничества страны происхождения с диаспорой, а также определить ключевые из этих механизмов. По результатам проведённого исследования удалось установить наиболее перспективные направления развития диаспоральных политик и в то же время выявить факторы, ограничивающие их возможности. К перспективным направлениям развития мы относим создание отдельных платформ диаспорального представительства, углубление сотрудничества государств происхождения и государств пребывания, перенос части механизмов диаспоральной политики на субнациональный и наднациональный уровень. В то же время развитие диаспоральной политики в проанализированных кейсах ограничивается не только недостаточными материальными ресурсами, но и слабостью государственных институтов и нежеланием государств утрачивать контроль над коммуникацией своего населения с внешними акторами. Тем не менее, несмотря на интуитивное предположение о существовании связи между степенью разработанности механизмов сотрудничества с диаспорой, с одной стороны, и величиной мигрантских перечислений в страну происхождения, с другой – эмпирический анализ демонстрирует ограниченность потенциала подобной гипотезы как минимум в африканских реалиях.

В последнее десятилетие на первый план в международном дискурсе вышел вопрос о расширении участия частного бизнеса в достижении целей устойчивого развития, в том числе в юрисдикциях с высоким уровнем риска. Эта задача может решаться с применением как инновационных инструментов мобилизации ресурсов частного сектора (квалифицируемых в настоящее время в ОЭСР как официальная помощь развитию (ОПР)), так и классических мер внешней поддержки самих нуждающихся стран, на которые пока приходится почти весь объём направляемых им средств. Цель обзора – оценить научный опыт осмысления проблемы влияния традиционных инструментов международной помощи на политические риски для прямых иностранных инвестиций (ПИИ), обозначить имеющиеся ограничения и наметить пути их преодоления. 
В первом разделе кратко раскрыта суть заявленной проблемы и описаны принципы отбора литературы с применением библиографической базы Google Scholar. Во втором разделе наиболее релевантные работы классифицированы и сопоставлены по формальным признакам и методологическим параметрам. В последующих двух разделах обобщены результаты осмысления митигирующего воздействия международной помощи в целом и её влияния на отдельные виды политических рисков – экспроприацию, терроризм и коррупцию. В последнем разделе рассмотрена отдельная подгруппа работ, посвящённых специфическому опыту КНР как крупнейшего незападного донора.
Проведённый библиометрический анализ позволяет сделать вывод: степень научной разработанности заявленной проблематики не соответствует уровню внимания, уделяемому ей в политическом дискурсе. Ощущается дефицит трудов, охватывающих весь спектр основных политических рисков для бизнеса. Лишь в исключительных случаях разграничивается митигирующий эффект грантов и кредитов, инструментов с разным целевым назначением; потоков, направляемых по правительственной линии и в обход официальных институтов. Нет исследований, которые бы рассматривали проблему митигации политических рисков для ПИИ посредством ОПР применительно ко всей совокупности западных и незападных провайдеров или изучали опыт любых других стран вне ОЭСР, кроме Китая. Преимущественно работы зарубежных учёных по заявленной проблематике не охватывают всех реципиентов, в их фокусе оказывается африканский континент, а разграничения между категориями получателей помощи – «хрупкими» и стабильными государствами, странами с различным уровнем дохода и т.д. – проводятся крайне редко. Наконец, пока в релевантных работах не изучались данные за период после начала пандемии COVID-19, которая внесла коррективы и в представления о политических рисках для транснационального бизнеса, и в распределение потоков международной помощи и ПИИ. Всё это указывает на наличие исследовательской ниши, заполнение которой будет иметь не только научное, но и прикладное значение.

Рецензия на книгу: Essa A. 2023. Hostile Homelands: The New Alliance Between Israel and India. London. Pluto Press.