В статье рассматриваются основные направления, достижения, вызовы и перспективы отношений Российской Федерации со странами Восточной Азии. Усиление роли Восточной Азии в мировой политике и экономике и необходимость модернизации России определяют стратегическую значимость региона Восточной Азии для России. От успешности внешней политики на восточноазиатском направлении и эффективности развития Сибири и Дальнего Востока во многом зависит статус России как великой державы. В 2000-х гг. произошло значительное укрепление позиций России в регионе. Тем не менее её вовлечённость в экономические процессы всё ещё незначительна, и Россия не может считаться полновесным региональным игроком в этой сфере. Российско-китайское стратегическое партнёрство является «стержнем» политики России в Восточной Азии, но односторонняя зависимость от Китая способствует включению России в регион на зависимых позициях и побуждает к диверсификации отношений со странами региона. Интересам России в Восточной Азии соответствует многовекторная политика, направленная на развитие равных по характеру и глубине отношений не только с Китаем, но и с Японией, Южной Кореей, странами АСЕАН (прежде всего Вьетнамом) и Индией, и на участие России в урегулировании ситуации на Корейском полуострове. Изменение расстановки сил в Восточной Азии, вызванное усилением Китая и курсом США на «разворот в Азию», вызвало необходимость участия России в качестве «балансира» или «честного игрока». Эта тенденция совпадает с желанием России играть более значимую роль в региональном взаимодействии и интеграционных процессах. Активное участие России в политическом, экономическом и энергетическом сотрудничестве с государствами Восточной Азии, а также в укреплении безопасности в регионе способно внести значительный вклад в оформление стабильного полицентрического порядка в Восточной Азии и развитие регионов Сибири и Дальнего Востока.

После завершения холодной войны, когда Советский Союз был закрыт от регионального сотрудничества, традиционно полагаясь на двусторонние связи с отдельными союзниками, Россия значительно активизировала своё участие в многосторонних механизмах в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) и явно стремится стать заметным игроком в региональном институциональном строительстве. За два постбиполярных десятилетия Россия оказалась вовлечённой практически во все основные механизмы многостороннего взаимодействия в АТР. Однако Россия по-прежнему зачастую не воспринимается азиатскими партнёрами в качестве равноправного участника Азиатско-Тихоокеанского региона, особенно остро это ощущается в области многостороннего экономического взаимодействия. Со вступлением России в ВТО с мёртвой точки сдвинулся процесс вовлечения России в многосторонние экономические структуры. Включение России в переговорный формат АСЕМ (2010 г.) и ВАС (2011 г.) свидетельствует о том, что азиатские страны готовы видеть в России не только полноправного участника региональных процессов, но и глобального игрока. Главным стимулом для пересмотра азиатского направления внешней политики и роли Сибири и Дальнего Востока становится проведение саммита АТЭС во Владивостоке в 2012 г., на котором проявились две очень важные тенденции: с одной стороны, саммит АТЭС продемонстрировал геостратегическую важность развития территорий Дальнего Востока и Сибири как ключевого элемента вхождения России в механизмы регионального взаимодействия, с другой, - оформилось сознание того, что без участия зарубежных партнёров невозможно эффективное развитие дальневосточных территорий. Масштабные инвестиционные и инфраструктурные проекты на Дальнем Востоке уже значительно оживили ситуацию в регионе, открыв новые возможности для многостороннего взаимодействия, и есть уверенность, что стабильная экономическая ситуация позволит данной тенденции сохраниться и в дальнейшем.

В статье рассматриваются основные этапы российско-арабского экономического сотрудничества с начала 1990-х гг. до настоящего времени и изменение «ближневосточного вектора» российской внешней политики. Анализируются проблемы, с которыми столкнулась Россия при разработке внешнеполитической доктрины в регионе Арабского Востока, став правопреемницей Советского Союза; сложности в выстраивании двусторонних отношений с Ираком, Сирией, Ливией, а также роль России в качестве коспонсора процесса ближневосточного урегулирования. Далее рассматриваются изменение внешнеполитического курса в 2000-х гг. и процесс возвращения России на «Большой Ближний Восток»; анализируются проблемы, препятствовавшие эффективному российско-арабскому взаимодействию. Отдельное внимание уделено укреплению двусторонних отношений с государствами Аравийского полуострова, вопросам реализации совместных проектов в различных областях и установлению конструктивного диалога с новым правительством Ирака, а также становлению более прочной юридической базы взаимных отношений. Ещё одним важным направлением российской внешней политики в 2000-х гг. становится налаживание взаимоотношений с Организацией Исламской Конференции. Одновременно налаживаются постоянно действующие контакты с группировками Хамас и Хизбалла. В последней части статьи рассматривается специфика современного политического и торговоэкономического сотрудничества после событий «арабской весны» 2011 г. Особое внимание уделяется позиции России в отношении процессов, происходивших в Тунисе, Египте, Ливии, Сирии. Кризис в Сирии продемонстрировал принципиально разные подходы к его решению со стороны России и Запада. В конечном итоге, твёрдая позиция России по сирийскому вопросу обеспечила ей роль важного политического игрока в Ближневосточном регионе. В целом региональные трансформации 2011 г., несмотря на их негативные последствия для российско-арабского экономического сотрудничества, открыли и новые возможности для продвижения РФ на рынки арабских стран.

Ключевыми трендами развития международных отношений сегодня являются регионализация и интеграция. Создание союзов, международных организаций, институализация договорных отношений в различных областях деятельности в последнее время приобрели глобальные масштабы. Среди крупных интеграционных объединений - ЕС, АСЕАН, АТЭС, НАФТА, МЕРКОСУР - одним из наиболее амбициозных проектов современности является проект Евразийского союза, нацеленный на экономическую, культурную и политическую интеграцию государств на пространстве СНГ. Эволюция ЕАС от идеи до основных этапов реализации заняла достаточно длительный период времени. Современная политическая инициатива лидеров России, Казахстана и Белоруссии является вызревшей правовой формой, содержанием которой стало действительное, исторически сложившееся стремление народов постсоветского пространства к единству. Основными предпосылками проекта Евразийского союза стали успешная деятельность Таможенного союза и Единого экономического пространства. Особую структурообразующую функцию выполнили такие объединения, как Союзное государство России и Белоруссии, а также Организация договора о коллективной безопасности. Сегодня создание ЕАС стало одним из определяющих трендов российской политики. Пройдены основные этапы интеграции, но ещё остаётся нерешённой большая часть экономических и политических задач будущего ЕАС. Одним из камней преткновения является проблема выбора модели будущей евразийской дипломатии. Оформление выбранной модели на практике сталкивается с неизбежными и подчас непредвиденными препятствиями. Их преодолению поможет, прежде всего, нормативно-правовой, дипломатический и экономический интеграционный опыт других международных объединений. Серьёзный опыт был наработан в процессе создания Европейского союза. Возможность перенесения формы дипломатической системы ЕС на ЕАС нельзя отвергать, несмотря на существующие политические, культурные и экономические ограничения. Создание ЕАС с помощью механизмов, используемых при формировании дипломатической системы ЕС, способно привести к уникальной системе интеграционного взаимодействия.

В данной статье рассматривается политический диалог как важнейшее условие поступательного развития межгосударственного взаимодействия, как один из немногочисленных способов снятия межнациональной напряжённости без применения военной силы. На фоне растущего списка новых угроз и вызовов, стоящих на международной повестке дня, в настоящее время, как никогда, актуальна разработка и внедрение в повсеместную внешнеполитическую практику плодотворного механизма взаимодействия между государствами. Политический диалог позволяет подготовить почву для совместных действий в целях обеспечения безопасности, политической и социально-экономической стабильности стран. Более того, политический диалог в самых разных его формах проявления уже не является некой редко используемой отдельной практикой, а является «всеохватывающей реальностью», изучение которой необходимо для понимания сути социальных, экономических, гуманитарных явлений в межгосударственных отношениях. Автор анализирует принципы, функции, правила ведения конструктивного межгосударственного диалога, отражает условия развития истинного политического диалога и выявляет ситуации его «стилизации». Положения, представленные в работе, рассматриваются с точки зрения практического использования при построении конструктивной внешней политики. При этом автор указывает на их научно-философскую основу, выявляет закономерности и особенности с точки зрения философского знания. В качестве практической демонстрации осуществления политического диалога в статье представлена краткая характеристика российско-германских политических отношений на современном этапе. Двусторонние отношения между этими странами, основывающиеся на богатой истории, культурном притяжении, сходстве основных позиций на международной арене, во многом отражают основные условия и принципы построения грамотного политического диалога.

Историография данной многогранной проблемы в нашей стране и на Западе за истекшие 70 обогатилась большим количеством исследований. Автор статьи солидарен с историками, обосновывающими происхождение идеи об эффективности стратегии наступления на противника одновременно с разных направлений поражением Германии, против которой в годы Первой мировой войны действовали два фронта:российская армия - на востоке и англо-франко-американские войска - на западе. Понятие «второй фронт» в современном значении, как показано в статье, стало широко использоваться с 1941 г. в связи с началом германской агрессии против СССР. По мнению автора, исторически вполне обосновано, что фронт, образованный англо-американскими войсками в Нормандии, назван, к примеру, не нормандским или западным, а именно «вторым». Как известно, до лета 1944 г. западные союзники уже вели боевые действия в Северной Африке, Италии, на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Более того, по ходу войны возрастала их активность в сражениях с противником и в воздухе, и на море. Однако, как утверждает автор, руководство СССР настойчиво отстаивало другой путь, ведущий к более быстрой победе над агрессором, - открытие союзниками второго фронта в Европе. Это и для западных политиков, и для командования союзных армий было совершенно очевидно, но такой выбор не устраивал высшее англо - американское руководство. В статье излагается взгляд на причины данной позиции союзников. При этом автор опирается не только на результаты личного изучения проблемы, но и в значительной мере на исследования как отечественных, так и зарубежных историков. При этом он отвечает на ряд конкретных вопросов. Почему второй фронт в Европе стал реальностью только на пятом году Второй мировой войны? Что заставляло советское правительство так упорно добиваться его скорейшего открытия? Какие тайные замыслы западных союзников определяли их отношение к проблеме открытия второго фронта?

В статье рассматриваются некоторые вызванные глобализацией экономические тенденции, в частности возрастающие уклонение и избежание налогов, рост нелегального вывоза капитала и разрастание глобальных криминальных сетей. Автор обращает внимание на некоторые новые явления, порождённые глобализацией, в частности, на космополитизацию части национальных элит и растущий разрыв между национальными интересами и частными интересами элит. Современные СМИ, как российские, так и зарубежные, имеют тенденцию интерпретировать процессы глобализации исключительно с конформистских позиций, а для некоторых исследователей глобализация фактически стала «священной коровой», которой нужно только поклоняться. Критический анализ сопутствующих глобализации процессов воспринимается в штыки. В ответ на критику глобализации чаще всего можно услышать один и тот же довод: «Глобализация неизбежна!». Такое положение вещей вызывает, по меньшей мере, недоумение. Некоторые тенденции в мировом развитии, которые наблюдались в последние годы, дают серьёзные основания для беспокойства, так как явно несут в себе угрозу благополучию и безопасности народов мира. Одной из таких тенденций является глобализация теневой экономической деятельности. Методы борьбы с криминальной экономикой, применяемые в международной практике, можно объединить в две группы: 1) карательно-охранительные (или уголовно-правовые) и 2) социально-экономические. Как свидетельствуют результаты различных исследований, карательно-охранительные методы, не поддержанные социально-экономическими мерами, малоэффективны. Ужесточение контроля над экономической криминальной деятельностью в отсутствие превентивных и корректирующих мер, направленных на нейтрализацию институциональных, социальных и иных способствующих криминализации хозяйственной деятельности стимулов, может обернуться для страны значительными потерями финансовых активов в виде массового вывоза капитала.

В статье автор рассматривает пенсионную систему России, а также анализирует текущее положение дел в отрасли негосударственных пенсионных фондов(НПФ) и рассматривает перспективы дальнейшего развития отрасли под воздействием последней пенсионной реформы. В последнее время можно было наблюдать бурный рост активов НПФ, которые выросли в одного из крупнейших институциональных инвесторов на отечественном финансовом рынке. И это при том, что они до сих пор сильно отстают от российских банков и своих международных коллег по показателю совокупного объёма активов, что свидетельствует о том, что потенциал роста сектора НПФ далеко не исчерпан. Автор отдельно рассматривает деятельность негосударственных пенсионных фондов по обязательному пенсионному страхованию и по негосударственному пенсионному обеспечению. В связи с этим на основе анализа статистических данных автор определяет роль пенсионных резервов и пенсионных накоплений в общем росте активов НПФ на протяжении последних пяти лет. В статье также рассматривается новейшая реформа в области пенсионного обеспечения. Автор полагает, что последние изменения в пенсионном законодательстве приведут к резкому снижению темпов роста активов НПФ, так как на ближайший период негосударственные пенсионные фонды законодательно лишатся притока пенсионных накоплений, важнейшего источника роста их активов. В то же время, несмотря на бурный рост отрасли, а также на неопределенность, вызванную новейшими изменениями в пенсионном законодательстве РФ, негосударственные пенсионные фонды всё же имеют высокий потенциал дальнейшего развития в качестве институциональных инвесторов. Рассматривая перспективы развития негосударственных пенсионных фондов, автор приходит к выводу о том, что ключевым направлением развития НПФ в ближайшие годы должно стать добровольное пенсионное страхование.

В конце XIX в. возникли фьючерсные, а в начале 70-х гг. XX в. - опционные биржи для производных финансовых инструментов. Данные биржи дали огромный импульс развитию рынков операций с производными финансовыми инструментами. По сути, в 1970-1980-х гг. фактически был образован новый сегмент рынка - фондовые и производные финансовые инструменты. Торговля финансовыми деривативами началась на внебиржевом рынке, на который приходится большая часть торговли ПФИ. Сегодня объём внебиржевого рынка ПФИ в несколько раз превышает объёмы мировой торговли и мирового ВВП. С 2000 по 2007 г. внебиржевой рынок ПФИ рос быстрыми темпами, в 2007-2008 гг. наблюдалось сокращение торговли ПФИ, однако уже в 2009 г. мировой рынок внебиржевых ПФИ возвратился к докризисным темпам роста. Среди всех инструментов внебиржевого рынка ПФИ своими объёмами выделяются свопы на процентные ставки, которые даже в кризисные 2007-2008 гг., хотя и незначительно, но выросли. Анализ показателей мирового рынка внебиржевых ПФИ выявил преобладание инструментов на процентные ставки: их удельный вес в совокупном объёме мирового рынка в 2012 г. составил около 77%. Если рассмотреть структуру внебиржевого рынка ПФИ по типу контрактов, то в 2012 г. большая часть контрактов (66%) относилась к свопам. Что касается структуры мирового рынка биржевых ПФИ, то в 2012 г. наибольшую долю занимали опционы - 54%, на фьючерсы приходилось 46%. Среди всех биржевых инструментов 92% занимали инструменты на процентные ставки. Таким образом, можно сделать вывод, что среди всех ПФИ (как среди торгуемых на бирже, так и среди внебиржевых) наибольшую долю занимают контракты на процентные ставки.

Статья посвящена сложностям, возникающим при проведении национальной бюджетной политики в условиях финансовой либерализации. Рассматривается сущность либерализации трансграничного движения капитала и её положительные и отрицательные последствия для экономики стран, которые в нём участвуют. Особое внимание обращается на то, что финансовая либерализация нередко способствует возникновению, а главное- быстрому распространению между странами экономических кризисов вследствие роста их взаимозависимости в финансовой сфере. Автор выделяет две группы проблем налогово-бюджетной политики в условиях международной финансовой либерализации. В первой группе описаны проблемы, возникающие вследствие быстрого распространения кризисных явлений в экономике под влиянием снятия ограничений на трансграничное движение капитала. Это сокращение налоговых поступлений в бюджет страны при одновременном росте бюджетных расходов, что часто происходит незапланированно и существенно затрудняет проведение бюджетной политики. Для иллюстрации приводятся статистические данные по Испании, США и ОЭСР в целом. Вторая группа проблем, рассмотренных автором, проявляется вне зависимости от фазы экономического цикла. В краткосрочном периоде - это необходимость значительных структурных реформ в экономике для обеспечения требуемого уровня финансовой либерализации, что создаёт существенную нагрузку на бюджет страны. В долгосрочной перспективе обращается внимание на проблему налоговой конкуренции между странами, которая отрицательно сказывается на инструментах бюджетной политики государства. Автор отмечает, что отрицательные последствия международной финансовой либерализации затрагивают не только страны-реципиенты, но и страны-доноры капитала и обращает внимание на актуальную проблему «бегства капитала».

В последнее десятилетие на экономическую, демографическую ситуации в Итальянской Республике большое влияние оказывают миграционные потоки. Постоянно растущему притоку мигрантов способствует не только занимаемое страной географическое транзитное положение, но и структура народного хозяйства Италии, а также интерес бизнеса: дешёвая рабочая сила пользуется спросом у предпринимателей. В результате сегодня в Италии наблюдается определённый дисбаланс в разных сферах жизни общества и государства. В связи со стремительным процессом старения населения страны приток мигрантов осуществляет немаловажную функцию восполнения убыли населения и заполняет рынок труда. Однако последствия миграции не всегда позитивны. В последнее десятилетие Италия стремится проводить жёсткую бюджетную политику в рамках принятых в ЕС обязательств, при этом правящая итальянская элита понимает всю неизбежность поощрения въезда высококвалифицированных мигрантов и ограничения нелегальной миграции. Перед государством встают проблемы трудоустройства, ассимиляции прибывших в итальянский социум мигрантов. Обеспечить занятостью переселенцев, привить европейские ценности, обучить языку - далеко не все задачи, особенно имея в виду, что в обществе развивается теневой сектор экономики, в котором заняты в основном нелегалы. От этого страдает экономика страны, бюджет, растёт внешний долг государства. В статье приводятся актуальные данные по демографической ситуации в Итальянской Республике, анализируется соотношение между мигрантами и коренным населением на рынке труда. Уделяется особое внимание социально-экономическим последствиям иммиграции в Италии, в том числе и нелегальной. На протяжении нескольких лет в стране разрабатываются системы внутреннего и внешнего контроля иммиграционных процессов, формирования квот для трудовых мигрантов, оказывается особое внимание фактору рождаемости среди мигрантов, а также действует и развивается система противодействия нелегальной иммиграции. Комплексный анализ данных направлений представляется перспективным для усовершенствования государственной миграционной политики.

Статья посвящена анализу инвестиционных особенностей «биржевых фондов» (ETF - Exchange Traded Funds), особой разновидности паевых инвестиционных фондов, которые, подобно отдельным акциям, торгуются на бирже через брокерские фирмы. ETF можно покупать или продавать в течение всей торговой сессии, осуществлять короткие продажи и маржинальную торговлю, выставлять различные виды ордеров. Ценообразование происходит на основе спроса и предложения, однако благодаря особому арбитражному механизму цены паёв фонда близки к стоимости чистых активов. ETF представляют интерес для индивидуальных и институциональных инвесторов, поскольку сочетают в себе преимущества традиционных открытых и закрытых фондов. В статье приводятся результаты статистического исследования и даётся ответ на вопрос о существовании принципиальной возможности найти агрессивную портфельную стратегию с применением паёв ETF, чтобы на стабильной основе обеспечить сверхрыночную доходность. Иными словами, цель исследования заключается в проверке гипотезы эффективности сегмента портфельных стратегий с использованием ETF. Методология исследования заключается в статистической проверке нулевой гипотезы о равенстве нулю разницы средних двух выборок, а именно доходности индекса S&P500 и доходности каждой из соответствующих портфельных стратегий. При этом используется односторонний тест Стьюдента на нескольких уровнях значимости. Опровержение нулевой гипотезы будет означать, что отличие доходности определённого портфеля от доходности индекса является статистически значимым на заданном уровне. По результатам данных статистических проверок делается вывод о наличии неэффективности либо частичной неэффективности исследуемого рыночного сегмента, что является свидетельством существования потенциальных возможностей для стабильного получения инвесторами доходности, которая превышает рыночную доходность.

В статье в логике ретроспективного анализа представлен процесс формирования научного фундамента и поиска мировым сообществом эффективной и адекватной современному этапу общественного развития системы государственного управления. При этом обращается внимание на то, что в процессе противоборства двух глобальных социально-государственных систем советская модель государственного управления не выдержала конкуренции, не обеспечила должного социального эффекта и закономерно потерпела поражение. Предметом научного анализа в статье стали современные модели и теоретические концепции государственного управления, прежде всего «нового государственного менеджмента». Автор обращает внимание на главные содержательные характеристики современного государственного управления: недопустимость абсолютизации принципов традиционной иерархично функционирующей системы властно-принудительного управления; глобализация как постепенное разрушение границ между национальным и интернациональным уровнями управления, возрастание роли наднациональных субъектов управленческих отношений; информатизация и её роль в повышении значимости информационно-коммуникационных технологий и политических сетей; активизация гражданского общества, прежде всего политических партий и неправительственных организаций, расширяющийся доступ граждан к обсуждению и принятию важнейших государственных решений; придание государственной политике большей плюралистичности с выходом на формирование нелинейно-гуманистического общественного сознания как интеллектуального базиса современного социального управления. В статье обосновывается предложение о разработке для России теории и технологий государственного антикризисного управления, исходя из того, что для России пока открытым остаётся вопрос о выборе модели государственного управления, которая была бы оптимальной для дальнейшей административной модернизации страны.

Развитие информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и формирование глобального информационного пространства ставят по-новому вопросы обеспечения национальной и международной безопасности. Такие ключевые характеристики информационного пространства, как трансграничность, открытость, доступность, анонимность и сложность установления источника действий в сети обусловили рост акторов в информационном пространстве, а также привлекательность информационной инфраструктуры с точки зрения воз -можности использования ИКТ в военно-политических, преступных и террористических целях. Противодействие данным видам угроз стало важной составляющей комплекса мер по обеспечению информационной безопасности как на национальном, так и на глобальном уровне. США ведут разработку комплексной стратегии для киберпространства, включающую в себя как максимизацию преимуществ от использования ИКТ во всех стратегически важных областях, так и повышение уровня безопасности информационных систем и сетей страны. При этом на международной арене главной задачей США является обеспечение для себя максимально широких возможностей использования ИКТ для решения военно-политических задач. США принимают самое активное участие в процессе формирования международной политико-правовой базы в области информационной безопасности и фактически являются единственной страной, представленной во всех региональных организациях, в повестку дня которых включены вопросы киберполитики. Такое широкое международное представительство даёт США возможность активно продвигать собственные инициативы, а также координировать международные усилия в данной области. При этом существует ряд причин, затрудняющих работу международного сообщества по формированию глобального режима информационной безопасности.

К началу 2000-х гг. в США находилось около 12 миллионов нелегальных иммигрантов, проблема иммиграционной реформы стояла очень остро. Закон об иммиграции 1990 г. значительно устарел и требовал пересмотра. Подзаконные акты, принятые в связи с требованиями времени необходимо было систематизировать. Белый дом, и лично президент Дж.У. Буш, склонялся к тому, что необходимо провести всеобъемлющую реформу, которая включала бы амнистию определённой части нелегальных иммигрантов. Некоторые конгрессмены были готовы к написанию законопроекта, но произошла трагедия 11 сентября. Иммиграционная политика отошла на второй план и перешла в разряд вопросов национальной безопасности. Законопроекты об иммиграции стали рассматриваться только в тесной связке с законопроектами по укреплению границы. Сложность и необходимость реформирования законодательства хорошо понимал Эдвард Кеннеди, который приложил все силы для достижения компромисса со своими коллегами-республиканцами. Его ближайшим союзником в осуществлении реформы стал Дж. Маккейн. Демократы пошли на значительные уступки, умеренные республиканцы были готовы к реформе, но консерваторы не давали Конгрессу принять новое законодательство, называя любую попытку всеобъемлющей иммиграционной реформы амнистией. За время работы Конгрессов 107-110-го созывов иммиграционная реформа была проработана максимально тщательно с обеих сторон, но предложенные законопроекты так и не были приняты. Несмотря на прошедшее время, выдвинутые предложения и достигнутые в годы президентства Дж.У. Буша договорённости до сих пор не утратили своей актуальности, а любой законопроект по иммиграционной реформе будет основываться на предложениях 2002-2008 гг.

Статья посвящена межконфессиональным конфликтам в Ближневосточном регионе, происходящим на протяжении последних 30 лет. В качестве точки отсчёта данных конфликтов автор берёт исламскую революцию 1979 г. в Иране. В статье проводится: - исследование различий между шиитской революционной доктриной Хомейни и суннитским (салафитским) фундаментализмом, являющимся официальной идеологией Саудовской Аравии; - геополитический анализ ирано-иракской войны 1980-1988 гг., позиций сторон и внешних акторов (Саудовской Аравии и других монархий Персидского залива, США, Франции, ФРГ); - детальное рассмотрение геополитической ситуации, явившейся результатом американской агрессии в Ирак в 2003 г. и демонтажа иракского государства; - изучение обстоятельств парламентских выборов 2005 г. в Ираке, в результате которых к власти в стране пришло шиитское большинство, а также последовавшей за этим межконфессиональная гражданская война 2006-2009 гг. Данные события рассматриваются как начало новой фазы суннитско-шиитского конфликта, являющегося отражением геостратегического соперничества в регионе Ирана и Саудовской Аравии. В качестве основных районов такого противостояния рассматриваются Ирак, Ливан и Сирия. В завершение статьи делается ряд выводов, имеющих прогностический характер. Библиография статьи включает в себя научные исследования, газетные и журнальные статьи, материалы из Интернета на английском, французском, итальянском, арабском языках, посвящённые данной проблеме. В число научных исследований входят книги таких признанных зарубежных специалистов по данной проблеме, как Вали Реза Наср и Патрик Кокберн, не публиковавшиеся на русском языке.

В статье анализируется внутриполитическое развитие Пакистана на современном этапе. Особое внимание уделено положению военных и их роли в жизни пакистанского общества. В статье детально рассмотрены процессы постепенного отстранения пакистанской армии от участия в политических процессах и укрепления институтов гражданской власти, зафиксирован факт, согласно которому впервые в истории Пакистана гражданское правительство сумело проработать в течение всего положенного ему по конституции срока. При этом движение страны по демократическому пути развития было продолжено и после выборов 2013 г.: в Пакистане было сформировано новое гражданское правительство. По сравнению с предшествующими этапами развития страны статус пакистанской армии претерпел существенные изменения; он эволюционировал от «руководящей силы» до «теневого» гаранта демократического развития страны. В немалой степени данному процессу содействовало распространённое в среде офицерства ощущение усталости. Многие из них не готовы к тому, чтобы взять непосредственное управление страной в свои руки, и скорее привержены выполнению сугубо конституционных обязанностей. Несмотря на этот позитивный тренд последних лет, армия продолжает пользоваться значительным авторитетом в обществе, в моменты обострения внутриполитической ситуации нередко выступает в роли арбитра и помогает гражданским властям в решении таких острых проблем, как борьба с экстремизмом. До тех пор пока гражданские власти не будут способны сами реагировать на внешние и внутренние вызовы и решать возникающие проблемы, военные будут сохранять за собой рычаги воздействия на правительство. Роль «теневого игрока» полностью соответствует интересам пакистанского генералитета.

В статье исследуется иностранное присутствие в сфере образования в странах Прибалтики и Казахстане. Образование как средство (инструмент) «мягкой силы» влияет на формирование ценностей и мировосприятия граждан других стран. В образовании стран Прибалтики наиболее активны ЕС и Россия, в Казахстане - США, Турция, Китай, ЕС и Россия. В статье подробно описываются форматы сотрудничества в сфере образования, используемые названными странами. Предложенный анализ представляется актуальным, поскольку для России важно изучение опыта взаимодействия как с соотечественниками, так и опыта «мягкого» взаимодействия со странами, где проживают соотечественники. Не менее ценно исследование опыта воздействия на Казахстан и Прибалтику со стороны третьих государств и сравнение его с российским, возможность применения универсальной стратегии и практик «мягкого» воздействия в отношении стран-объектов. Результаты исследования показывают, что Латвия, Литва, Эстония и Казахстан выступают странами-объектами по отношению к третьим странам: либо они импортируют образовательные услуги, либо абитуриенты из этих стран получают образование за рубежом. В случае со странами Прибалтики предоставление третьими странами образовательных услуг привело к некоторым негативным результатам, и этот опыт для Казахстана, который в настоящее время ещё формирует систему взаимодействия с внешней средой в данной сфере, должен представляться интересным. Россия присутствует в сфере образовательных услуг как стран Прибалтики, так и Казахстана. Однако если в случае с Казахстаном взаимодействие основывается на осознанном интересе и реализуется в формате взаимовыгодного сотрудничества, то в случае с Латвией, Литвой и Эстонией присутствие России в сфере образования является несистемным в силу непростых двусторонних отношений.

Переворот 14 января 2011 г. приводит к серьёзным изменениям в тунисском обществе, результатом которых стало принятие «Малой конституции». Данный акт был призван урегулировать политические отношения в стране, непосредственно же финансовые вопросы он практически не затрагивал. Поэтому в октябре 2011 г. созывается Учредительное собрание, работа которого завершилась принятием 26 января 2014 г. новой Конституции Туниса и закреплением в ней основных идей «арабской весны». Главным достижением данного Основного закона следует считать существенное расширение прав и свобод тунисских граждан. Кроме того, конституция уделила достаточно много внимания финансово-правовым вопросам, умело сочетая в их разработке новации зарубежной правовой мысли и фундаментальные основы мусульманского права, в частности принципа справедливости. Отдельные положения этого документа стали новаторскими и в мировом масштабе. В данном случае речь идёт о положениях, трактовавших борьбу с налоговым мошенничеством и коррупцией, что было одним из требований Второй жасминовой революции. Особо следует отметить, что положения конституции носят отнюдь не декларативный характер. Её статьи следует воспринимать как констатацию реальных достижений продолженного курса на гармоничное развитие человека и эффективную финансовую политику в Тунисе. Начиная с Пакта 1857 г. и вплоть до Конституции 2014 г. государство считало основной своей задачей расширение статуса человека, признание за ним полного объёма прав и свобод, искоренение всех форм дискриминации и создание прочных финансовых основ для благополучного развития тунисского общества. Анализ преобразований конституционных основ общества, в том числе финансового права в Тунисе начала ХХI в., даёт ключ к пониманию векторов будущей эволюции и других мусульманских стран, пока что отстающих от этого государства в законотворческой деятельности и в интеграции в мировое сообщество.

Статья посвящена исследованию основных правовых дозволений в российском праве - субъективных прав, свобод и законных интересов. В ней анализируется потенциал данных средств правового воздействия на общественные отношения, их общие черты и принципиальные различия; отстаивается точка зрения, согласно которой эффективность механизма правового регулирования во многом зависит от грамотного использования правовых дозволений; особое внимание уделяется такому правовому средству, как законный интерес; подчёркивается, что если субъективное право или свобода есть мера дозволенного (юридически возможного) поведения, гарантированная субъекту в целях удовлетворения его интереса, то законный интерес - качественно иное средство. Авторы предлагают рассматривать законный интерес как отражённую в объективном праве либо вытекающую из его общего смысла и в определённой степени гарантированную государством юридическую дозволенность, которая выражается в стремлениях субъекта пользоваться определённым социальным благом. Он также может в необходимых случаях обращаться к компетентным структурам за защитой в целях удовлетворения своих интересов, не противоречащих общегосударственным. Качественное отличие законных интересов от субъективных прав и свобод заключается в том, что законные интересы - это возможность, гарантированная в меньшей степени, чем дозволенное поведение в рамках субъективного права или свободы. Законный интерес - всего лишь незапрещённость, предоставленная государством и в определённой мере поддерживаемая им. Субъективные же права и свободы - это прямая разрешённость действий, которой противостоит обязанность лица на конкретное поведение. Предлагается авторское видение специфики правового обеспечения дозволений в виде их охраны и защиты.

В работе оценены перспективы криминализации обещания и предложения взятки иностранному должностному лицу или должностному лицу публичной международной организации в свете внедрения антикоррупционных стандартов ОЭСР в российское уголовное законодательство. Несмотря на возросший интерес науки к проблеме имплементации норм «мягкого» права в национальную правовую систему, многие аспекты данной темы по-прежнему слабо исследованы. Детальное изучение этих теоретических и методологических проблем позволяет прогнозировать дальнейшее развитие сотрудничества между Россией и ОЭСР и определять ключевые направления российской уголовной политики. Антикоррупционные стандарты международного права рассмотрены в работе с трёх позиций: реализации обязательств России в рамках ратифицированных ею конвенций; изучения опыта криминализации подкупа иностранных должностных лиц в зарубежном законодательстве; установления системности национального уголовного и административного законодательства. Теоретическая значимость проведённого исследования заключается в том, что в нём представлен системный анализ предложения и обещания взятки как общественно опасных деяний, раскрыта инструментально-регулятивная ценность криминализации деяний, разработан понятийный аппарат и определён вектор международной антикоррупционной политики. В статье раскрывается новый взгляд на стратегию и перспективы сотрудничества России и ОЭСР, уточняются способы имплементации антикоррупционных норм в российское право, преодолевается односторонность в оценке юридико-технических возможностей криминализации обещания и предложения взятки. Подчёркивая важность и своевременность установления уголовной ответственности за обещание и предложение взятки, автор предостерегает политиков и практиков от опрометчивых решений и предлагает использование в данном случае известной российскому праву конструкции усечённого состава преступления. Он формулирует конкретные предложения по совершенствованию уголовного законодательства и определяет стратегически важные направления современной антикоррупционной политики.

В работе предложена интерпретация корпоративной социальной политики как одного из важнейших направлений деятельности предприятия, призванного обеспечивать эффективное взаимодействие предприятия, общества и государства. Проанализированы современные подходы к реализации корпоративной социальной политики предприятия. Исследование проблем и моделей социальной деятельности компаний позволяет выявить основные компоненты, специфику и роль корпоративной политики в процессе становления России как социального государства, определить основные факторы формирования корпоративной социальной ответственности как социального института. В статье проанализированы социальные практики формирования репутации российских компаний, которая понимается как один из показателей эффективности корпоративной политики. Статья содержит информацию о результатах авторского социологического исследования состояния корпоративной социальной политики и факторов, влияющих на её развитие на крупных и средних предприятиях страны. В ходе исследования были проанализированы приоритетные направления развития корпоративной социальной политики на современных российских предприятиях, был проведен сравнительный анализ оценок сотрудников и руководителей предприятий. В заключение автор высказывает тезис о том, что понимание основных направлений корпоративной социальной политики не должно ограничиваться включением в неё только гражданской и правовой ответственности предпринимателя. Предпринимательство как социальный институт является важнейшим социальным и экономическим субъектом российского общества. К сожалению, это не вполне осознается самими предпринимателями. Социологическое исследование показало, что корпоративная социальная политика понимается ими в основном как ответственность перед наёмными работниками своего предприятия.

Статья посвящена фонологической структуре слова русского и китайского языков. С фонологической точки зрения слово как центральная значимая единица языка представляет собой определённую последовательность согласных и гласных фонем. Сравнительное исследование показывает, что в фонологической структуре русского слова преобладают согласные фонемы, а в фонологической структуре китайского слова - гласные фонемы. Фонологическая система русского языка характеризуется консонантной доминантой, а фонологическая система китайского языка путунхуа - вокальной доминантой. В вокализме русского языка шесть гласных фонем, в вокализме китайского языка тридцать одна гласная фонема. Типичный звукоряд слова китайского языка состоит из стечения гласных звуков. Сильные связочно-дифференцированные (тонированные) гласные реализуются в фонологической позиции чёта, слабые гласные реализуются в фонологических позициях левого и правого нечётов слоговой матрицы 0123. Согласные фонемы китайского языка реализуются только в фонологической позиции, обозначаемой нулём. Звуковое разнообразие простых односложных слов китайского языка строится путём противопоставлений (оппозиций) двадцати пяти согласных фонем в позиции нуля, путём противопоставлений тридцати одной гласной фонемы в позиции чёта, а также трёх слабых гласных в позиции левого нечёта и пяти слабых гласных в позиции правого нечёта. Типичная дистрибуция (распределение) согласных и гласных фонем по фонологическим позициям показана на следующих примерах слов: 0123 - guai «послушный», guai «поворачивать», guài «странный». Противопоставление слабых гласных с производным фонологическим нулём также является эффективным способом образования слов: guai «послушный» - gai «обязан» - gua «дуть» - ga «угол». Как в русском, так и в китайском, сингармонистическое звуковое разнообразие слова поддерживается пятью производными фонологическими нулями, которые фонетически и в русском, и в китайском реализуются слабыми гласными. Впервые обосновывается, что сингармонизм является универсальным средством, обеспечивающим фонетическую цельнооформленность слова в русском и китайском языках.

В последние десятилетия много пишут о диалоге культур, показывают проявленные в языках различия между ними, которые оказываются объектами междисциплинарных исследований. Однако при этом активная роль множества языков и их взаимодействие с соответствующими сферами знания не всегда привлекают должное внимание. Вместе с множеством языков Европа стремится отойти от моноязычия и отдаёт предпочтение многоязычию, признавая его перспективность. Принципы многоязычия были восприняты на международном (европейском) и национальных уровнях и формализованы в терминах плюрилингвизма и мультилингвизма, а языки получили разные статусы. Плюрилингвизм - это использование нескольких языков одним и тем же лицом. Он является неотъемлемой частью культурного разнообразия и необходимым условием развития человека как профессионала и как личности. Термином мультилингвизм обозначается политика равенства языков в сообществе. Европейский союз - мультилингвистическая организация. Языковая политика Европейского союза была определена с момента учреждения сообществ, она отличалась от языковой политики других международных организаций и была основана на принципе культурного и языкового разнообразия (хотя термин «мультилингвизм» тогда не использовался) в целях обеспечения доступа к информации и правосудию для всех граждан ЕС на всех официальных языках ЕС. Проводимая в Европе языковая политика привела к институционализации понятия «мультилингвизм», что может послужить развитию лингвистического права. Языковая политика ЕС увязана с задачами интеграционного права, этим она отличается от плюрилингвизма. Она выступает как средство, обеспечивающее межкультурный диалог и социальную сплочённость, как залог благосостояния и возможность занятости. В то же время она порождает множество лингвоюридических проблем в связи с различением нескольких статусов языков: официального языка ЕС, рабочего, государственного, регионального, языков национальных меньшинств и языков мигрантов.

Существование ряда понятий и терминов, смежных с термином «концепт», не позволяет учёным прийти к его чёткому определению. Автор подчёркивает, что процессы концептуализации, основываясь на типах метафорического осмысления и на ассоциациях, являются основой образования концепта. Проведённый в статье анализ различных подходов к определению структуры концепта показывает, что структура концепта состоит из множества различных компонентов, значительная часть которых является постоянной, а другая интерпретационной. До настоящего времени лингвистическая разработка категории концепта ограничивалась, главным образом, рамками предметно-тематических критериев. При этом исследователи ориентировались и во многом до сих пор ориентируются на построение непротиворечивой логики концепта в пространстве языкового дискурса. Автор статьи утверждает, что формирование понятий и представлений о пространстве, времени, жизни основаны на процессах концептуализации и отражаются в языке, в концептах. Концептуальное знание достигается дискурсивно, в процессе речевой деятельности - как в понятийной сфере сознания, так и через образы, символы, переживания, различные эмоциональные состояния. Оценка того или иного явления, возникшего в определённой ситуации, является началом возникновения концепта. Автор утверждает, что концепт трансситуативен, он имеет когнитивный статус, так как в его познании активную роль играет мышление. Определённый интерес может представлять вывод автора о том, что неприемлемо в научных построениях смешение этого важного философско-логического и лингвистического понятия с понятием «слово». Слово вместе с присущим ему значением представляет собой предметную сторону концептуализации, то есть концептуализируемое, и ни в коем случае не может само, как таковое, считаться концептом. При всём при том процессы концептуализации в языке можно представлять и описывать двояко: как семасиологически, так и ономасиологически.

Данная работа посвящена стилистическому и синтаксическому варьированию предлогов per и via в публицистическом стиле современного немецкого языка. У немецких предлогов сходство с единицами знаменательной лексики в аспекте варьирования проявляется в присущих всему уровню слов синонимических заменах. Одной из особенностей предложной системы современного немецкого языка является её открытость, что проявляется в быстром пополнении за счёт перехода в неё предлогов, заимствованных из других языков. Предлоги per и via активно проникают в публицистику вместе с заимствованными словами и обнаруживают сочетаемость как с конкретными, так и абстрактными существительными. Оба предлога относятся к функционально-семантическому полю инструментальности, обнаруживают одинаковую регулярность употребления. Только для имён собственных более характерно сочетание с предлогом via. Стилистическое варьирование рассматриваемых предлогов заключается в избирательности функциональных стилей и в вариативном употреблении предлогов на основании сходства значений. Анализ материалов прессы показал, что для упомянутых предлогов характерно различное падежное управление. Вопреки рекомендациям грамматистов, данные предлоги способны соединяться более чем с одной падежной формой. Предлог per управляет не только винительным падежом, как на то указывают нормативные грамматики, но и дательным. Наиболее интенсивное варьирование падежных форм свойственно предлогу via, который управляет винительным, родительным и дательным падежами. Среди синтаксических факторов наибольшее воздействие на колебания в употреблении предлогов в современном немецком языке оказывают структурно- формальные, в частности наличие/отсутствие артикля или сопроводительного слова перед управляемым существительным, препозиция/постпозиция предлога, тип склонения сочетающегося с предлогом существительного.

Автор статьи, опираясь на книгу Саймона Хеффера «Strictly English» (2010) и выявленные в ней неправильности и искажения слов в современных британских СМИ, проводит разграничение между нормированным, или королевским английским, языком и языком высших классов и аристократии. Характер свидетельствует об ухудшении качества преподавания английского языка и литературы в университетах Великобритании. Даёт о себе знать также отсутствие того классического образования, которое базируется на изучении иностранных языков и запоминании значений иностранных слов, освоении сложных грамматических конструкций и категории модальности в родном языке. Языку высших классов чётко противопоставляется язык СМИ и по способам коммуникации, которые в первом случае определяются как прямые и однозначные, а во втором - как непрямые и иносказательные. Созданный и культивируемый английской аристократией код общения построен на тех категориях слов, которые порождают двусмысленность в высказывании и неизменный вопрос: «А что имелось в виду?». Это - всё те категории слов и средства языкового выражения, которые в журналистике получили названия «убийц» смысла и настоятельно не рекомендуются для использования в СМИ. К ним относятся иностранные слова, значительно затрудняющие понимание текста, абстрактные существительные, которые служат для создания дистанции и неискренности в общении, эвфемизмы, использование существительных и глаголов в метафорических значениях, так как они быстро устаревают, и другие средства непрямого способа общения. Автор статьи делает вывод о том, что, несмотря на строгий запрет на использование основных элементов аристократического кода общения в СМИ, журналисты только выиграли бы, если бы знали иностранные языки и социальные коннотации слов, обозначенные как U - non - U в книге «Noblesse Oblige» Алана Росса, Ивлина Во и Нэнси Митфорд. Книга Хеффера помогает, с одной стороны, чётко разграничить нормированный английский язык и язык СМИ, с другой стороны, подчеркнуть значимость и жизнеспособность языка высших классов Великобритании, для которых игра словами и значениями, импликации и подтексты - это всегда проявление своей индивидуальности, чувства юмора и высокого интеллекта, подчеркивающие их социальную исключительность.

Статья посвящена стратегии автора художественного текста, направленной на субъективизацию позиции читателя по отношению к авторскому высказыванию в процессе виртуального общения между этими двумя субъектами. В ней выделяются два компонента, присутствующие в виртуальном общении автора и читателя: информационно-содержательное наполнение авторского высказывания и позиция читателя в отношении авторского высказывания, содержанием которой могут выступать процессы объективизации авторского высказывания или его субъективизации. В статье анализируются тематическое, психологическое, эмоциональное пространство авторского высказывания, а также такая его характеристика, как масштабность, утверждается, что на всём информационно-содержательном пространстве авторского высказывания в стратегии автора важными представляются действия по актуализации процесса субъективизации авторского высказывания со стороны читателя. Привлекая внимание читателя к тому или иному пространству своего высказывания, автор постепенно вовлекает его в пространство общения через фокусирование внимания читателя на избранном пространстве. Авторская стратегия предусматривает и моделирование субъективности читателя через моделирование субъективности персонажа. В статье констатируется, что успешность авторского взаимодействия с читателем зависит от обращения автора к субъективности читателя. При этом измерением успешности взаимодействия выступает готовность читателя расширить, углубить свои представления на каком-либо пространстве авторского высказывания. А признаками проявления успешности выступают возвращение к общению с автором, а также ссылки на повторение, часто не очень осознанное, мест, слов, ситуаций из авторского высказывания.

В статье освещается культурологический подход в образовании, который предполагает широту и целостность процесса обучения, включающего в себя, наряду с узкопрофессиональными дисциплинами, обращение к разным аспектам культуры - философии, истории, этнографии, психологии, лингвистики и т.д. Представление о межкультурной коммуникации, как ключевом процессе развития современного общества, предполагает использование системных подходов и междисциплинарность, что открывает новые возможности в решении проблем и вызовов с помощью синтеза гуманитарных и точных наук, введения новых понятий и концепций. Глобальным понятием в процессе университетского обучения остаётся «мир» в динамике его всестороннего развития. С другой стороны, национальные картины мира, закладываемые в сознание индивида семьёй и обществом, являются естественными ограничителями в процессе познания других культур и теорий и международной коммуникации, ибо они часто входят в противоречие с его собственными базовыми представлениями. Одним из способов преодоления этого противоречия является использование преподавателями стереотипов, упрощающих и популяризирующих основные черты чужого национального характера и шаблоны поведения. Широкий подход к изучению языка, как одной из составляющих национальной культуры, а также других гуманитарных и связанных с ними дисциплин (таких, как экономика, демография и т.п.) предполагает их изучение в диалектическом взаимодействии с ментальной и духовной жизнью нации. Следовательно, основной ролью университетского преподавателя является методическое руководство процессом приобретения студентами профессиональных знаний и компетенций на широком общекультурном фоне.

Лингвообразовательные функции детерминируются целями высшего профессионального образования. Анализ концепций развития лингвистической мысли, а также текущего состояния системы ВПО позволяет внести коррективы в содержание функциональной нагрузки современного языкового образования. Согласно современным стандартам, переход к новым парадигмам мышления субъектов образовательного процесса во многом обеспечивается модусом инноваций, призванных служить непрерывному развитию социокультурных технологий, оптимизации содержания иноязычного образования, повышению результативности учебных показателей, совершенствованию системы контроля и оценки студенческих достижений. Вместе с тем применение мультимедийных средств обучения иностранных языков следует подвести под антропологическую парадигму, вектор которой задаёт «опережающий» механизм социокультурного воспроизводства, при котором качество иноязычного образования является важнейшим показателем социального статуса человека в современном обществе. Исходя из этого, многофункциональность лингвообразования призвана отражать формирование аксиологических ценностей обучающихся, их мотивов и личностных позиций, которые, воплощаясь в продукты речевой деятельности личности, оказывают существенное влияние на ценностные ориентации общества. Можно утверждать, что общество интеллектуально настолько, насколько используются знания, содержащиеся в культурном генофонде человечества. Через образовательный идеал базовая ценность культуры выполняет функцию согласования предметной объективной действительности с индивидуальными целями и смыслами. Язык даёт субъективный образ объективного мира, и в контексте развития субъектности личности это означает не только построение собственной траектории образовательного движения, но и способность к преобразованию мира. В этой связи в основу образовательных функций должен быть положен культуроцентрический принцип, в соответствии с которым устанавливается логика их реализации в любой классификации функций.