Martha Finnemore has visited MGIMO-University this September, she gave several public lectures for students and participated in a number of roundtables. Professor Finnemore was very kind to give an interview to our journal on various issues of international information and cybersecurity. The interview was conducted by Elena Zinovieva, vice director of the Center for International Information Security, Science and Technology Policy at MGIMO-University.

Целью предлагаемой статьи является обобщение лучших зарубежных практик стратегического планирования в интересах повышения эффективности государственной политики обеспечения национальной безопасности Российской Федерации в условиях новых вызовов и угроз.

На основе анализа зарубежных подходов к обеспечению национальной безопасности сформулированы выводы о необходимости развития в политической и управленческой практике таких важнейших составляющих стратегического планирования, как стратегическое прогнозирование, мониторинг и оценка состояния национальной безопасности. Особое внимание, с точки зрения применимости к российским реалиям, уделено американскому опыту стратегического планирования. Показаны истоки и сущность господствующей в американской политике с начала 90-х гг. идеологемы американоцентризма, выявлена важность для обеспечения национальной безопасности задействования в государственной политике всего спектра «мягкой силы» по конкретным направлениям обеспечения национальных интересов, сделан вывод о важности неразрывной взаимосвязи и взаимовлиянии планирования и управления.

Исходя из анализа зарубежного опыта, показана необходимость существенной корректировки стратегического целеполагания, прежде всего в важнейших российских документах стратегического планирования.

В статье делается аналитический обзор литературы по проблематике вреда в теории международных отношений, в результате чего эта проблематика была дополнена и расширена. Поставлена данная проблема была в работах критического теоретика Э. Линклейтора как вопрос о физическом вреде человеку в контексте государствоцентричной системы международных отношений. О. Митчел вступила в дискуссию с Э. Линклейтором с позиций пост-гуманизма. С её точки зрения, вред следует оценивать не только и даже не столько с точки зрения человека, а с точки зрения всего мира, совокупности живой и неживой природы, включая человечество. А. Хосисон поставил под вопрос представление о природе причинноследственных связях в теориях Э. Линклейтера и О. Митчел. С его точки зрения, в сложных социальных системах, какой является система международных отношений, превалируют нелинейные причинно-следственные связи и множественная причинность. Кроме того, опираясь на философию критического реализма, А. Хосисон предположил, что причиной вреда могут быть не только акторы международных отношений, но и социальные структуры. Представленная проблематика достраивается в данной статье концепцией биополитики. Политическое управление биологическими аспектами жизни населения непосредственно связано с проблемой физического вреда в том смысл, что биополитика с одной стороны направлена на поддержание физического здоровья населения, с другой стороны в основе биополитики находится все же политика, поэтому иногда она может развернуться против всех или части своего населения, как это случилось в нацистской Германии. Сегодня биополитика на глобальном уровне реализуется в программах развития ООН, в различных международных и транснациональных инициативах по содействию международному развитию, а также в глобальном управлении в сфере здравоохранения. Расширение проблематики вреда до биополитики возвращает нас к изначальной антропоцентричной модели вреда, предложенной Э. Линклейтором, тем не менее такой шаг позволяет анализировать не только причины вреда, но и подходы к его снижению.

В статье анализируется возрождение этнической компоненты в политике в условиях ускорения глобализации на примере развития индейского движения в Латинской Америке. В частности, объясняется, каким образом на фоне хронических социально-экономических и политических проблем государств региона такие глобальные тренды как демократизация и либерализация общественно-политической сферы, активизация деятельности международных институтов по расширению прав и возможностей социально неблагополучных слоёв населения, включение экологических проблем в политическую повестку на национальном и международном уровне, а также рост интереса мирового сообщества к социально-политическим проблемам развивающихся стран способствовали политической активизации латиноамериканских индейцев в последние 25 лет.

Политическая активность коренных народов в разных странах Латинской Америки имеет совершенно разные институциональные формы и промежуточные результаты. Так, в Мексике индейцам не удалось создать влиятельную общественно-политическую силу, которая бы отстаивала их права. В некоторых других государствах функционируют индейские общественные организации, которые добиваются значительных успехов в продвижении собственных интересов. Более того, в целом ряде стран представители коренных народов избираются в органы власти на местном и национальном уровнях. В Колумбии, Никарагуа и Эквадоре индейцы основали политические партии, которые наравне с другими политическими силами участвуют в электоральных процессах и делегируют собственных представителей в органы власти. В случае же Боливии, индейское общественно-политическое движение, объединившись с прогрессивными общественными организациями левого толка, превратилось в ведущего игрока на политической арене.

Автор даёт ответ на вопрос, почему политическая активность коренных народов в разных латиноамериканских странах приобрела конкретные формы, привела к тем или иным результатам. Кроме того, на основании изучения политической деятельности коренных народов делается вывод об общих особенностях политической культуры, самоидентификации и восприятия социально-политических процессов латиноамериканскими индейцами.

Основная цель статьи состоит в том, чтобы дать оценку проблем и возможностей форсирования глобального экономического роста на фоне кризисных явлений и турбулентности в современном мировом хозяйстве. Усложнение и переформатирование экономических отношений между странами представляют собой серьёзные вызовы для современной экономической динамики. Методологический подход авторов базируется на оценке влияния новых факторов на экономическую активность. Поставлен под сомнение тезис об определяющем воздействии международной торговли на экономический рост. Проанализирована роль международных компаний как катализаторов роста в условиях современной технологической революции. Установлено, что риски развития мировой экономики продолжают нарастать, и основные из них: снижение производительности в развитых странах; неопределённость по поводу процентных ставок и экономической политики государств; повсеместный рост суверенной и корпоративной задолженности. Показано, что в Китае дополнительные механизмы форсирования социально-экономического развития позволяют подключать гибкость его экономической политики. В Европейском союзе экономический рост зависит от решения проблем консолидации бюджетного процесса, снижения долговой нагрузки, а в целом – от реформирования существующей модели социально-экономического развития. Оценены возможности и проблемы выхода развивающихся стран на траекторию устойчивого экономического роста в условиях цифровизации: обострение проблемы неравенства преодолимо, однако требуется принять дополнительные меры в сфере промышленной, инновационной и регулятивной политики. Также необходимы глубокие реформы финансового регулирования и налогообложения на международном уровне. Основной вывод авторов заключается в том, что перспективы экономической динамики в мире во многом будут зависеть от стабильности торговых отношений между странами и от эффективности международного сотрудничества, направленного на преодоление дисбалансов современной мировой экономики. Выводы, полученные в результате исследования, имеют важное практическое значение, поскольку преодоление указанных выше проблем, а также торгово-политических разногласий между странами сделают экономический рост устойчивым и инклюзивным.

В статье анализируются итоги глобальной посткризисной реформы финансового регулирования в тесной увязке с анализом эволюции институционального механизма, особенности которого во многом определили успешность или неуспешность отдельных её направлений. Автор выделяет и исследует три основных этапа в развитии институционального механизма глобального финансового регулирования. Начальный этап – первые посткризисные годы, когда одновременно работа шла по двум направлениям: координация деятельности национальных финансовых регуляторов по купированию кризисных процессов и нейтрализации последствий; разработка и согласование основных глобальных стандартов финансового регулирования. Данный этап мы считаем наиболее эффективным, поскольку в короткие сроки удалось преодолеть кризисные явления, избежав при этом валютных и торговых войн; одновременно провести работу по согласованию международных регуляторных стандартов.

Второй этап, по классификации автора, примерно 2012–2015 гг. – переход к активной имплементации согласованных глобальных стандартов на национальном и наднациональном (ЕС) уровнях, что выявило ряд трудностей и противоречий между ведущими странами, прежде всего в области реализации стандартов, регулирующих трансграничную деятельность финансовых институтов. Именно тогда, как показывает автор, обостряется проблема так называемой асимметричной суверенности.

Третий этап – с середины 2010-х гг. по настоящее время, когда, с одной стороны, сфера глобального финансового регулирования значительно расширяется с появлением новых вызовов, а с другой – усиливается охлаждение к реформе, укрепляется тенденция к независимости национальных финансовых регуляторов, растёт угроза фрагментарности финансовых рынков и пересмотра уже принятых регуляторных стандартов. Особое внимание в статье уделяется анализу проблемы регулирования теневой банковской системы, которая, по мнению автора, представляет угрозу для глобальной финансовой стабильности, особенно с учётом таких факторов, как её взаимосвязанность с традиционными финансовыми институтами, прежде всего банками, подверженность аналогичным банковским рискам, широкое использование финансовых инноваций при создании новых продуктов. Исследуя новые вызовы, автор приходит к выводу, что внедрение финансовых технологий, равно как и необходимость учёта экологических и социальных факторов, требуют серьёзной трансформации и самой системы финансов, и её регулирования. Учитывая глобальный характер новых вызовов, потребность в международной кооперации и сотрудничестве финансовых регуляторов будет сохраняться.

В статье дана характеристика современного состояния государственного долга Японии, который почти в два с половиной раза превышает объём ВВП. Цель настоящего исследования заключалась в том, чтобы выделить основные причины нарастания долга, особенности структуры, этапы формирования; сделать оценку и прогноз эффективности правительственных мер по его регулированию; провести компаративный анализ по отношению к госдолгу США.

Особенности государственных долговых обязательств Японии основаны на относительной стабильности её финансовой системы и высокой степени доверия к ней как внутри страны, так и за рубежом. Это положение обеспечивается тем, что 95% гособлигаций владеют резиденты. Несмотря на пессимистический настрой МВФ, инвесторы продолжают активно приобретать долговые обязательства японского правительства. На поведении инвесторов сказывается укрепление в мировой экономической науке позиции неокейнсианцев, которые считают внутренний долг безопасным, допуская, что бюджетные расходы могут быть равны сумме налоговых поступлений и внутреннего долга. Доминирующую роль на рынке долговых инструментов Японии в течение длительного времени продолжат играть государственные облигации и, хотя объём этого вида займов велик, высокая степень доверия к финансам Японии сохранится как внутри страны, так и за рубежом благодаря выстроенной правительством и Банком Японии компетентной, осторожной и в известной степени консервативной финансовой системе. В сфере регулирования государственного долга автор считает успешной политику Банка Японии, которая в значительной степени смягчает отрицательное влияние государственной задолженности на развитие японской экономики. Напротив, эффективность правительственных мер, в том числе в рамках «Плана Трёх стрел» премьер-министра С. Абэ, оценивается как низкая. Государственные расходы растут, но правительство не вводит ограничительных мер долговой политики, считая, что ежегодное увеличение объёма госдолга на 1% необходимо для поддержания экономического роста. На основе проведённого исследования дан прогноз сохранения на ближайшее пятилетие высокого уровня госдолга Японии.

Переход мирового развития в постиндустриальную фазу сопровождается обострением глобальных проблем, решение которых возможно в рамках зелёной экономики. Основные принципы такой экономики отвечают современным представлениям о сбалансированном развитии и во многом схожи с положениями отечественной концепции рационального природопользования: в основе зелёной экономики лежит идея повышения качества жизни населения и экономического роста при одновременном снижении нагрузки на окружающую среду. Многочисленные индикаторы зелёной экономики, разработанные к настоящему времени, отражают сложность комплексной оценки экономических, экологических и социальных результатов развития. В связи с отсутствием общепринятого подхода к такой оценке развитие мировой и национальных экономик часто сопоставляется с динамикой их энерго- или ресурсоёмкости с учётом «жизненного цикла» продукции, что позволяет более объективно распределять ответственность стран за производимый экологический ущерб. Зарубежный опыт необходимо использовать для внедрения идей зелёной экономики в практику природопользования в России и странах СНГ. Перспективы перехода России к зелёной экономике большинство экспертов оценивают скептически в связи с сохраняющейся зависимостью экономики страны от ископаемого топлива. Тем не менее, опыт отдельных регионов России и Казахстана показывает жизнеспособность стратегий, основанных на использовании возобновляемых источников энергии, в случае их обоснования с учётом специфики конкретных регионов. Не менее важным является формирование механизмов финансирования зелёного развития, позволяющих оценивать потребности общества в развитии природоохранной инфраструктуры с учётом потерь от природных катастроф и экологического ущерба от антропогенной деятельности. Сегодня основу национальных стратегий рационального природопользования часто составляет переход к ресурсоэффективной низкоуглеродной экономике, что не охватывает всех аспектов перехода к зелёной экономике, однако способствует поиску новых возможностей практической реализации этой концепции.

Экологизация электроэнергетики представляет собой один из важнейших трансформационных процессов Европейского союза. Построение низкоуглеродной энергетики затрагивает энергосистемы всех членов ЕС, но подходы к решению этой задачи в разных странах неодинаковы. Предметом настоящего исследования является трансформация французской электроэнергетики – процесс, уникальность которого обусловлена доминированием в структуре производства электроэнергии атомных электростанций. На фоне отказа от ядерной энергетики в ряде стран ЕС, вопрос выбора дальнейшего пути развития электроэнергетики Франции представляет особый интерес. Анонсированное французским правительством значительное снижение доли АЭС, по сути, означает отказ от действующей модели. Цель настоящего исследования заключается в оценке перспектив трансформации и определении будущей модели энергетики Франции. В исследовании применялись методы системного, сравнительного и экономико-статистического анализа, а также метод отслеживания процесса. Проанализирован исторический генезис существующей модели энергетики, сложившейся в результате реализации «плана Мессмера» в 1970-1980 гг. Дана оценка существующей модели электроэнергетики, сделан вывод о нарастании проблем, связанных со старением парка атомных электростанций, и проанализированы возможные варианты решения данного вопроса. По статистическим данным показана тенденция к замещению традиционных генерирующих мощностей возобновляемой энергетикой. Сделан вывод, что сокращение числа АЭС обусловлено комплексом причин и что речь не идёт об отказе Франции от атомной энергетики. Наоборот, ядерная энергия рассматривается во Франции как важная низкоуглеродная технология, позволяющая достичь к 2050 г. углеродной нейтральности, а ключевой вопрос трансформации заключается в нахождении баланса атомной и зелёной энергетики. Анализ программных документов правительства показывает, что в горизонте 2035 г. «энергомикс» Франции будет постепенно смещаться в сторону комбинации зелёной энергетики и атомной в отношении 40% и 50%, а оставшаяся доля в генерации перейдёт ТЭС на природном газе. При этом закрытие АЭС не должно нарушить надёжность энергоснабжения, увеличить выбросы СО2 и привести к удорожанию электроэнергии. Франция демонстрирует прагматизм, склоняясь к сохранению в своей электроэнергетике атомной компоненты.